Исполнитель [СИ] - Александр Олегович Курзанцев

посмотрел на меня полковник, — я в курсе, как всё по началу было. Знаю как вы работали тут. Но сейчас время уже немного другое. Мы не палачи и пытки не устраиваем. Есть уголовный кодекс и меру наказания определяет суд в соответствии с этим кодексом. Ничего сверх того что там написано, ты требовать не можешь.

— Времена как и люди те же, — негромко произнёс я, — просто они хвост чуть поджали. Но если увидят слабину, мигом страх потеряют.

— Всё, Андрей, я всё сказал, — Булдаков кивком показал мне на выход, — иди, занимайся делами, у тебя ни одно и не два в работе. И управление покидать запрещаю!

Он это крикнул уже в закрывающуюся дверь.

Я посмотрел на хмурых парней в коридоре, затем быстрым шагом, почти бегом, спустился по лестнице обратно в фойе, откуда ещё не успели испариться спецы. Безошибочно нашел их старшего, майора Фётисова, без предисловий, подойдя к нему, произнёс, глядя глаза в глаза:

— Володя, будь осторожен, Маймуна в прошлый раз недооценили, не совершите той же ошибки. Он уже ничего не боится, и точка респа у него скорее всего совсем не там где его засекли. Он хитрый, жестокий и мыслит совсем не категориями игроков. Это натуральный волчара, прожжёный, и теперь ещё и бессмертный. Как бы это не оказалось ловушкой.

— Учтём, — кивнул тот.

Но я видел по глазам спецназавца, что он слышит меня, но не слушает. Трое его погибших товарищей, явно давили тяжёлым грузом, заставляя быть чуть злее, чуть резче, неосмотрительней. Какими бы тренированными и психологически устойчивыми он и его парни не были, но в таком состоянии они могли наделать ошибок.

Я проводил их взглядом, выходивших во двор и грузившихся в Газель, сжав зубы, зашипел от бессильной злобы.

Снова покрутив головой, увидел ещё одного знакомого. Который был тут же пойман, прижат к стене и допрошен.

— Адрес, — требовательно произнёс я.

— Андрюх, ну нельзя же, — попытался тот дёрнуться, но я держал крепко.

— Ну ладно, — опер воровато оглянулся, затем произнёс название улицы и номер дома.

— Только я тебе ничего не говорил, — тут же добавил он.

После чего был отпущен и быстро ретировался на улицу.

А я, прикинув, где находится указанное место, только ещё раз поморщился. Один из почти вымерших районов с кучей заброшенных складов и заводских цехов. Большая часть ещё советское наследие. Слишком большая территория, слишком удобная для желающего там спрятаться. Даже если согнать все силы управления, нормально прочёсывать её будет сложно.

Я попытался поставить себя на место Маймуна, понять, что им движет, что он мог задумать. И чем больше думал, тем больше всё это смахивало на очередной хитрый план. Вполне в его духе, будучи бессмертным было бы попробовать вновь с нами поиграть. Его не интересуют данжи, прокачка, фарм, ему нравится его текущая жизнь, остро приправленная бессмертием.

Причём план у него может быть совершенно изуверским. Без какой-либо оглядки на возможные последствия. Он и раньше действовал без колебаний и рефлексий. Что ему может помешать действовать так же сейчас?

Оставаться здесь и гадать чем всё закончится, у меня не было никакого желания. И это означало только одно, — мне нужно действовать, но действовать в обличьи игрока.

Вернувшись к шефу, я вновь постучал в дверь, затем заглянул, натолкнувшись на недовольный взгляд Булдакова.

— Чего тебе?! Я же сказал, никуда вы…

— Вадим Петрович, — перебил я его, — у меня что-то голова разболелась, из-за этого всего, могу я домой?

Взгляд полковника тут же изменился, смягчился и стал даже каким-то слегка виноватым.

— Да, конечно, Андрей, — произнёс он, — я сейчас позвоню Витале, он тебя отвезёт. Говорили же тебе врачи, после контузии неделю побыть дома, а ты сходу на работу. Всё, давай отлёживайся, если что, завтра тоже можешь дома отдохнуть.

Кивнув ему, я зашел к себе, одев пальто и попрощавшись с пацанами. Затем, быстро спустившись вниз, кивнул Витале, плюхаясь на переднее сиденье Калины.

— Домой? — поинтересовался тот, и когда я кивнул, тут же надавил на газ, выруливая со двора.

Всю дорогу я сидел, откинувшись на подголовник, закрыв глаза и думал только об одном, — лишь бы успеть, лишь бы не опоздать. Поэтому свой личный разрядник негатор я отключил ещё по дороге. Превращаться начал буквально с порога, едва захлопнув за собой дверь. Упал на колени, чуть не завалился вперёд, чувствуя нарастающую лавину трансформации. Уперевшись руками в пол, еле удержался от падения тяжело дыша и проклиная всё на свете. Затем, по стеночке поднялся на ноги, несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, скастовал на себя малое лечение, приходя в норму.

Спешно накинул на себя фальшивую личину жреца. Затем убрал в инвентарь всю игровую одежду, оставаясь полностью голым и надел повседневный комплект одежды, состоящий из джинс, кроссовок и плотной толстовки. Их было до безумия жалко, если вдруг придётся быстро облачаться в броню, стоит мне потом вставить в слоты игровые вещи, как обычные немедленно испарятся в неизвестном направлении, но времени на обратное переодевание могло просто не оказаться.

Время было дневное, рабочий день в самом разгаре и соседи по площадке дома находиться были не должны. Накинув на голову капюшон толстовки, я осторожно выскользнул наружу, закрыл дверь квартиры, и бесшумно взлетел на верхний этаж, в одно движение срезая игровым ножом хлипкие петли замка на люке на чердак. Быстро пробежал вспугивая голубей, до противоположного подъезда и уже оттуда, украдкой оглядываясь, вышел наружу. Старшая по дому, конечно, опять будет ругаться, что чердак открыли, невольно подумал я. Впрочем, это, в настоящий момент, было несущественной мелочью.

Выглядел я как обычный человек, поэтому, без проблем поймав на дороге бомбилу на четырке, коротко продиктовал ему куда ехать, и не торгуясь отдал запрошенную пятихатку. И вновь, сидя в лихо виляющей, под недовольные звуки гудков, по дороге машине, оставалось только повторять про себя:

“Лишь бы успеть, лишь бы успеть…”

Глава 12

Прибыв на место, я оглядел тянущийся вдоль дороги длинный кирпичный забор, с проброшенной поверху колючей проволокой. Местами та была порвана, местами отсутствовала вовсе. Да и с самого забора покрывавшая его штукатурка почти осыпалась, обнажив неровно уложенные кирпичи. Вдоль него тянулась потрескавшаяся асфальтовая дорожка, а над ним торчали ветви акаций и клёнов, обильно разросшиеся с внутренней стороны.

Дождавшись когда бомбила уедет, я огляделся, а затем, легко подпрыгнув примерно на высоту человеческого роста, ухватился за крепкую, далеко высовывающуюся за забор ветвь дерева, рывком перекидывая своё тело на ту сторону. Приземлившись на